Снимается кино. Разъяренный султан, ослепленный ревностью, врывается в покои царицы, рвет на ней всю одежду и пронзает ее огромные груди кривой саблей…
Режиссеру не нравится игра актеров. Он останавливает съемку и орет:
— Боря! Кто так играет ревнивого султана? Кто так играет ярость? Ты – хуже вареной мухи: приплелся сюда, прошамкал свой «пламенный» монолог и нежно погладил изменницу, вместо того, чтобы одним взглядом порвать ее на куски! Иди ударься ап стену и через пять минут покажешь мне дикую ярость! Иди с глаз долой!
Режиссер нервно курит и продолжает:
— Жанна Феклистовна! А вы что там изображаете? Бревно вы там изображаете, а не царицу! Где испуг в глазах? Где решимость принять лютую смерть за любовь? Нужно страдать! Нужно «охать» и «ахать»! А у вас же на лице – ни ума, ни фантазии!
Режиссер переходит на фальцет:
— А где этот чертов евнух с оттопыренными штанами? Где этот…
К режиссеру подбегает ассистентка и что-то тихо говорит ему на ухо. Он ошарашенно:
— Сын нашего спонсора? Понятно….
Приходит юноша в костюме евнуха:
— Вызывали, Петр Охламоныч?
— Вызывал, вызывал… Васенька, сынок, ты лучше всех играешь на площадке! Поверь старику!… Только, понимаешь ли, ты играешь в фильме евнуха… Кстати, передай папе, что режиссер дал тебе самую главную роль, потому что без евнухов нельзя снимать ни один исторический фильм! Да, роль без слов, но тем она и ценнее: актер «говорит» руками, позами, жестами! И теперь мы подошли к главному! Будь добр, Вася, во время съемки не смотри на обнаженную царицу: когда ты на нее смотришь, ты совсем не похож на кастрированного евнуха, у которого в штанах пусто…