Октябрь 1917 года. Красный Петроград. Усталый матрос, обвешанный пулеметными лентами и гранатами, беспрерывно крутит ручку телефона и постоянно орет в трубку:
— Алё!!! Смольный! Але!!! Барышня, дайте Смольный! Алё!!! Смольный!!..
Раз на 540-ой кто-то, наконец, берет трубку на том конце провода и мужской голосок картаво отвечает:
— Да, слушаю вас, товагищ!
Матрос ушам своим не верит:
— Алё! Смольный?
— Да-да! Говогите, товагищ! Вгемя не ждет!
— Алё! Это революционный матрос Железняк! С кем я говорю?
— А я — вождь миговой геволюции товагищ Ленин!
Матрос замолкает… Наконец, он рявкает в трубу:
— Слышь ты, шутник хренов! А ну пошел на фиг от аппарата! Мне срочно нужен Смольный!
— Товагищ! Увегяю вас, что это – не шутка! Я – действительно товагищ Ленин!
— Ну, все! Ты меня достал мужик! Я вот сейчас забуду на пять минут про контру, сяду на броневик, приеду, обязательно тебя найду и таких революционных люлей навешаю – мало не покажется! Все, свалил в историю от аппарата!
— Но… товагищ!…
— Все… Слышь, мужик, опиши себя, чтобы я тебя запомнил и знал, кому в окна гранаты кидать!
— … Ну, я такой лысенький, с богодкой!..
— С бородкой? Я так и знал, что ты на козла похож! Последний раз говорю тебе, козел! Я звоню срочно в Смольный! Не занимай линию!
На том конце провода кладут трубку. Революционный матрос снова крутит ручку телефонного апппарата:
— Алё! Смольный!…
