Ленин пишет очередной манифест и вдруг принюхивается, а потом бежит по квартире и ищет, откуда идет вонь. Наконец, он выглядывает в окно и видит источник запаха. Тогда он кричит:
— Надежда Константиновна!
В ответ – молчание.
— Наденька! Надюша! Крупская-аааяяяя!
Где-то в дальней комнате слышится грохот, а потом к Ленину выходит заспанная Надежда Крупская:
— Ну?
— Не «ну», а — Доягой Владимиг Ильич!
— Ой, Вова – пять часов утра! Не трепи мне нерв! Чо хотел, спрашиваю?
Ленин показывает в окно на траву:
— Подгутититесь, батенька, мне объяснить, что это такое?
Крупская высовывается в окно и смотрит вниз, а потом разводит руками:
— Ну, так что ж теперь…
Но Ленина уже не остановить:
— Вы что же, батьенька, пгедлагаете мне, бгосить геволюцию, пегестать гугаться с политической пгаституткой Троцким, и начать вместо вас супы вагить, дгыхнуть целыми днями?
— Вова… Да я причем?
— Надя! Надя, я ничего не хочу слышать! Вы должны следить за погядком в доме и под окнами! Сколько газ я пгосил гнать ходоков из дегевень в шею? Вот полюбуйтесь – такую кучу под окном навалили!
— Да не было сегодня никаких ходаков… Горький только, Алексей Максимыч, приходил…
Ленин еще раз выглядывает в окно и смотрит вниз… А потом восхищается:
— Гойкий? Один такую кучу навалил? Ну, Гойкий! Ну – матегый человечище!
